Как-то одна молодая коллега попросила меня помочь советом в диагностике и терапевтических показаниях одного случая, с которым у нее были трудности. Коллега спросила меня, не мог бы я взглянуть на пациентку, и полагала, что вероятно было бы полезным, если перед этим сообщит мне некоторую информацию и задаст некоторые вопросы. Мы договорились о встрече для этой короткой беседы прямо перед приемом с этой пациенткой, с наивным (как потом выяснилось) намерением, предоставить моей коллеге возможность, познакомить меня с пациенткой.
И так, я сидел с коллегой в смотровом кабинете и спорил с ней, как в дверь, согласно договоренности, постучала пациентка. После этого разыгралась следующая сцена.
Пациентка, около 30 лет, эффектная, производящая впечатление чувственности и энергичности женщина, открывшая дверь на мое «войдите», уставилась сначала на меня, затем на коллегу, затем опять на меня и смерила взглядом с головы до ног. Между тем мы поднялись и собирались подойти к ней. Она стояла как приросшая на пороге, промолчала еще четыре или пять секунд, затем резко повернулась и удалилась быстрыми шагами, перед этим захлопнув за собой дверь. И тут мы оба как бы оцепенели и растерялись от такого неожиданного и также прежде всего необъяснимого поведения. Мы сидели там и размышляли об этой, вероятнее всего, «истерической» сцене, которую мы все же не смогли однозначно определить и понять. Спустя примерно десять минут зазвонил телефон, пациентка коротко извинилась и спросила, могла бы она все-таки подойти. В этот раз мы с коллегой повели себя умнее, мы быстро распрощались, чтобы пациентка встретилась со мной одним. После преодоления понятной первичной скованности она уже была в состоянии рассказать мне многое о ее трудностях, и возникшее между тем доверие позволило мне в конце сессии задать вопрос, что же, собственно, привело к возникновению этой сцены при ее первом посещении смотровой комнаты. После этого она рассказала: После того, как коллега сообщила мое имя и мой адрес, у нее возникло вероятно слишком сильное ожидание – она не понимает почему – что от этой встречи будет зависеть очень многое. Когда она открыла дверь и увидела меня в первый раз, она связала меня по причине определенной наружной схожести со своим отцом, которого она не видела уже двадцать пять лет после развода родителей. Одновременно она заметила коллегу рядом со мной и в следующий момент ей бросилось в глаза, что я ношу обручальное кольцо. Что потом с ней произошло, она точно не знает. Если же она сейчас попробует реконструировать, то это могло бы обозначать – как нелогично это бы не звучало – что она была глубоко разочарована.
Я сказал: «После стольких лет наконец вы встретили отца, и он опять был в руках другой женщины, женатый!» И пациентка с живостью согласилась.
Вероятно, следует заметить, что также и другие впечатления от сессии подтвердили диагноз психоневроз с эдипальной проблематикой и истерическим симптомообразованием.